Собрание сочинений [Том 1] - Кастанеда Карлос (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Я ожидал, что трое Хенарос обучат меня тому, чего они достигли в другой области учения дона Хуана и дона Хенаро, - «искусству сталкинга». Я понимал это искусство как совокупность приемов и установок, позволяющих находить наилучший выход из любой мыслимой ситуации. Но что бы мне ни рассказывали трое Хенарос об искусстве сталкинга, все это не имело для меня ни того смысла, ни той силы, каких я ожидал. Возможно, они сами не владели этим искусством, а может, просто не захотели мне его передать.
Я прекратил расспросы, чтобы каждый мог чувствовать себя со мной раскованно, но все выжидали и уповали на то, что раз уж я больше не задаю вопросов, значит я наконец-то веду себя как Нагваль. Каждый из них требовал от меня советов и руководства.
Чтобы соответствовать их требованиям, я был вынужден был сделать полный обзор всего, чему учили меня дон Хуан и дон Хенаро, и еще глубже проникнуть в искусство магии.
Глава 1. Фиксация второго внимания
Туда, где жили ла Горда и сестрички, я добрался к полудню. Ла Горда была одна, она сидела у двери снаружи и смотрела на далекие горы. Она пояснила, что погрузилась в воспоминания, и как раз в данный момент находилась на грани того, чтобы вспомнить нечто, смутно связанное со мной.
Вечером того же дня после ужина ла Горда, три сестрички и трое Хенарос вместе со мной сидели на полу в комнате ла Горды. Женщины сидели рядом. По какой-то причине я выделил ла Горду как главный объект моего интереса, хотя я знал их одинаковое время. Другие как бы и не существовали для меня. Причиной этого, вероятно, было то, что ла Горда напоминала мне дона Хуана. В ней ощущалась какая-то легкость, хотя эта легкость никак не проявлялась в ее манере поведения, а существовала только в моем восприятии ее.
Все они захотели узнать, что я делал и чем занимался. Я рассказал им, что ездил в Тулу, или Толлан (столицу древних толтеков) в провинции Идальго, чтобы посмотреть развалины древних сооружений. Самое большое впечатление на меня произвел ансамбль из четырех колоссальных каменных фигур, так называемых «атлантов», которые стоят на плоской вершине пирамиды. Эти фигуры были изготовлены из цельных глыб базальта и вырезаны, по мнению археологов, в виде толтекских воинов, облаченных в доспехи. В шести метрах позади каждой из этих фигур на вершине пирамиды находился еще один ряд из четырех прямоугольных колонн такой же высоты и ширины и также изготовленных из цельных каменных глыб.
Благоговейный страх, внушаемый фигурами этих «атлантов», лишь усилился после рассказа о них одного из моих друзей, который водил меня по этим местам. По его словам, сторож полуразрушенной пирамиды признался ему, что слышал, как «атланты» ходят по ночам, сотрясая землю.
Я спросил у Хенарос, что они думают об этом. Они застенчиво посмеивались. Я обратился к ла Горде, сидевшей рядом со мной, и прямо попросил ее высказать свое мнение.
- Я никогда не видела этих фигур, - сказала она, - и вообще никогда не была в Туле. Одна лишь мысль поехать туда приводит меня в ужас.
- Почему это тебя так пугает? - спросил я.
- Что-то случилось со мной в развалинах Монте Альбан в Оахаке, - сказала она. - Я обычно бродила по развалинам даже после того, как Нагваль запретил мне и ногой туда ступать. Не знаю почему, но мне нравилось это место. Каждый раз, бывая в Оахаке, я отправлялась туда. Поскольку одиноким женщинам часто угрожает опасность, то я обычно шла туда вместе с Паблито, он очень смелый.
Но однажды я пошла туда с Нестором. Он заметил, что на земле что-то поблескивает. Поковырявшись в земле, мы выкопали странный камень, который как бы вливался в мою ладонь. В центре камня было аккуратно просверлено отверстие. Я хотела просунуть в него палец, но Нестор остановил меня. Камень был гладкий и сильно согревал мою руку. Мы не знали, что с ним делать. Нестор положил его в свою шляпу, и мы понесли его, словно это была какая-то живая зверюшка.
Все расхохотались. В том, что рассказывала ла Горда, казалось, была скрыта какая-то шутка.
- Ну и что вы с ним сделали? - спросил я.
- Мы принесли его сюда, в этот дом, - ответила она, и это заявление вызвало у остальных неудержимый смех. Они буквально задыхались от хохота.
- Мы смеемся над ла Гордой, - сказал Нестор. - Ты должен знать, что она упряма, как никто другой. Нагваль уже предупреждал ее, чтобы она не шутила с камнями, костями и другими предметами, которые она может найти в земле, но за его спиной она подбирала всякую ерунду. Тогда в Оахаке она настояла на том, чтобы взять с собой эту богом проклятую вещь. Мы сели в автобус и привезли камень прямо в эту комнату.
- Нагваль и Хенаро отправились в какую-то поездку, - сказала ла Горда, - я набралась храбрости и просунула палец в отверстие.
Мне сразу же передались чувства того, кто раньше держал этот камень. Это был камень силы. Мое настроение изменилось. Я стала бояться. Что-то ужасное стало мелькать в темноте, что-то, не имеющее ни формы, ни окраски. Я не могла оставаться одна. Я просыпалась от собственного крика, и уже через пару дней совсем не могла спать. Все по очереди составляли мне компанию и днем, и ночью.
- Когда вернулись Нагваль и Хенаро, - сказал Нестор, - то Нагваль отправил меня и Хенаро положить камень туда же, откуда мы его выкопали. Хенаро понадобилось три дня, чтобы разыскать точное место. И он его нашел.
- Что с тобой случилось потом, ла Горда?
- Нагваль похоронил меня, - сказала она. - Девять дней я обнаженной пролежала в земляном гробу.
Опять последовал взрыв всеобщего хохота.
- Нагваль сказал, что ей нельзя выходить оттуда, - объяснил Нестор. - Бедной ла Горде пришлось делать все в свой гроб. Нагваль замуровал ее в ящик, который он сделал из палок, прутьев и земли. Лишь сбоку была маленькая дверца, чтобы давать воду и пищу. Все остальное было плотно заделано.
- Почему он похоронил ее? - спросил я.
- Это был единственный способ поместить ее под защиту, - сказал Нестор. - Она должна была находиться под землей, чтобы земля исцелила ее - нет лучшего лекаря, чем земля. К тому же Нагваль должен был снять ощущение того камня, который был сфокусирован на ла Горде. Земля - это экран, она ничего не пропускает сквозь себя ни туда, ни обратно. Нагваль знал, что ей не станет хуже от того, что она на девять дней будет похоронена. Ей могло стать только лучше, что и случилось.
- Ла Горда, что это за чувство - быть похороненной? - спросил я.
- Я чуть не сошла с ума, - сказала она, - но это было просто индульгированием. Если бы Нагваль не поместил меня туда, я бы умерла. Сила этого камня была для меня чересчур велика. Его владелец был очень крупным мужчиной. Можно сказать, что его ладонь была вдвое больше моей. Он держался за этот камень ради собственной жизни, но в конце концов кто-то убил его. Его страх ужаснул меня. Я могла чувствовать, как что-то находит на меня, чтобы пожрать мою плоть. Именно это чувствовал тот мужчина. Он был человеком силы, но кто-то еще более сильный одолел его.
Нагваль говорил, что если иметь предмет такого рода, то он принесет несчастье, потому что его сила входит в столкновение с другими предметами такого же рода, и владелец становится или преследователем, или жертвой. Нагваль говорил, что у таких предметов в самой их природе заключена война, так как та часть нашего внимания, которая фокусируется на них, чтобы придать им силу, является очень опасной и воинственной.
- Ла Горда очень жадная, - сказал Паблито. - Она рассчитывала, что если найдет что-нибудь такое, что уже имеет большой запас силы, то станет победительницей, так как в наше время уже никто не заинтересован в накоплении силы.
Ла Горда утвердительно кивнула.
- Я не знала, что можно подцепить что-либо еще кроме той силы, которую имеют такие предметы, - сказала она. - Когда я впервые просунула палец в отверстие и зажала камень в ладони, рука стала горячей и начала вибрировать. Я почувствовала себя действительно большой и сильной. Я скрытная, и поэтому никто не знал, что я держу камень в руке. После того, как я держала его несколько дней, начался настоящий ужас. Я чувствовала, что за владельцем камня гонятся, и ощущала его страх. Он был, несомненно, очень сильным магом, и тот, кто его преследовал, хотел не только убить его, но и съесть. Мне стало действительно страшно. Мне следовало немедленно бросить камень, но переживаемое мною чувство было настолько новым, что я вцепилась в него как последняя дура, а когда, наконец, бросила его, было уже поздно. Что-то во мне попалось на крючок. Я стала видеть людей, подступающих ко мне, одетых в странные одежды. Я чувствовала, как они раздирают меня на части, отрывая куски мяса с моих ног маленькими острыми ножами и просто зубами. Я обезумела!
